Наш корреспондент записалась матросом на знаменитый фрегат «Штандарт». Это копия первого корабля Балтийского флота, оригинал был построен Петром Первым в 1703 году. Сейчас «Штандарт» — учебный парусник, на борт которого принимают всех желающих. Каково это — быть матросом, когда ты в море впервые, когда парусное вооружение на корабле — в традициях XVIII века, и к тому же ты — женщина?
Куда приводят мечты
Для начала немного истории. Создание нового «Штандарта» можно назвать историей воплощения мечты. Его построила группа энтузиастов, романтиков. Их объединяла любовь к парусам и желание, чтобы в Петербурге, морской столице, был свой парусник, символ города. С самого начала перед кораблестроителями встала проблема: где взять подходящий материал? Но ребятам повезло: в городском парке обнаружились старые деревья под снос.
— Я купил бензопилу, там же, в магазине, посмотрел 15-минутный ролик, как ей пользоваться, и приехал в парк, — вспоминает нынешний капитан «Штандарта» Владимир Мартусь. — Вокруг никого, только я и бензопила. Это был важный момент: получится или не получится? Когда повалил первое дерево, понял, что обратной дороги нет.
Снаружи корабль выглядит в точности, как в петровские времена. Все мачты и такелаж, снасти корабля сделаны в традициях XVIII века, якорное и рулевое устройства приводятся в движение вручную, без современных механизмов. А внутри мотор — для большей безопасности плавания и маневрирования, и жилые помещения для экипажа, отвечающие современным требованиям.
«Штандарт» спустили на воду в 1999 году. Сейчас корабль путешествует по Европе, участвует в международных морских фестивалях, регатах, снимается в кино. Благодаря «Штандарту» тысячи юношей и девушек осуществили свою мечту о море. Многие из них потом стали профессиональными моряками.
Гадание на флаге и первый шторм
На борту нет пассажиров: все принимают участие в корабельной жизни, работают с парусами, стоят на вахте. Меня определили в вахту фока, которая считается самой тяжелой, но интересной. Это означает, что я работаю с двенадцати до четырех днем и в это же время – ночью.
Утром ровно в семь тридцать меня будит долгий звон корабельной рынды: зовут к завтраку. В восемь часов начинается важная церемония: подъем флага. Пропустить ее — почти преступление. На человеке, который поднимает флаг, лежит большая ответственность. Ведь старая штандартовская примета гласит: как флаг поднимется, таким и день будет. Поэтому за тем, как взмывает в небо российский триколор, внимательно наблюдает весь экипаж.
Сегодня утром кажется, что флаг унесет порывистым ветром. Мы пережидаем бурю в немецком Травемюнде. Волны из бурной Балтики доходят до гавани и раскачивают корабль. На закате волнение утихает до пяти баллов, мы выходим в море и берем курс на датский город Сондерборг. Чтобы полюбоваться волнами, я забираюсь на нос корабля. Он то взмывает вверх, к серому холодному небу, то проваливается вниз. На лицах — соленые брызги, ветер пытается пробраться через плотную куртку.
— Это мелочи, — замечает кто-то из бывалых. — Этой зимой мы были в Атлантике, ходили зимовать на Канарские острова. Вот там был настоящий шторм!
— Наверное, страшно было на палубе? — спрашиваю я и покрепче хватаюсь за какую-то веревку.
— А чего бояться? Сидели, пели песни...
Скоро восторг от стихии сменяется первыми симптомами знаменитой морской болезни.
— Оставайся на палубе и смотри на горизонт, а еще лучше — вставай к штурвалу, — советует капитан. Он удерживает равновесие, не держась руками, и при каждом наклоне корабля слегка подается в противоположную сторону. Говорят, это помогает: голова остается в стабильном положении.
Еще одно хорошее средство — это забраться в гамак. Именно так и поступаю, когда вахта заканчивается. Гамак тихо движется в такт кораблю, и я наконец засыпаю.
Корабль лечит фобии
— Гитовы, горденя травить, на галсах, шкотах работать! — командует вахтенный офицер. Все вокруг срываются с мест и бегут к снастям. Над головой медленно раскрывается парус, и его наполняет ветер.
Поначалу команды звучат как заклинания на неизвестном языке. Постепенно они становятся привычными, остается запомнить, что именно тянуть и травить и где находятся те или иные снасти.
— Попробуй понять принцип работы парусов. Потяни за веревку и посмотри, куда она ведет! — с этими словами вахтенный начальник отбирает бумажку со схемой палубы, на которой я целый день старательно подписывала, где заложены снасти. Впрочем, толку от нее и так немного: все названия на схеме давно перепутались, а во время парусного аврала разворачивать шпаргалку все равно некогда.
Через несколько часов ладони горят от веревок. Но меня ждет еще одно приключение. Это подъем на мачту и укатка парусов. Мне выдали альпинистскую обвязку, после подробного инструктажа я поднимаюсь наверх и медленно ползу вдоль реи, стараясь не смотреть вниз.
— Ты надежно пристегнута к стальному тросу, и у нас еще никто никогда не падал. Нужно доверять кораблю, — меня пытаются подбодрить, но трудно быть спокойным, когда кажется, что единственная опора под ногами — шаткая веревочка, или «перты». Но, как выяснилось, это еще не все: нужно отпустить руки, перегнуться через рею и укатать парус. Я что есть силы прижимаюсь животом к теплому дереву и тяну на себя тяжелую парусину. Мне помогает Михаил. Он приехал из Мурманска на неделю, но в результате уволился с работы и стал членом экипажа.
— Я с детства панически боялся высоты, — рассказывает Михаил, ловко привязывая парус к рее. — Собираясь на корабль, я понимал, что мне придется залезть на каждую мачту. Когда приехал, просто сосредоточивался на том, что мне нужно сделать мою работу. Постепенно страх ушел.
Парусник – скиталец
На «Штандарте» собираются люди из разных стран, а иногда и с другой стороны планеты, как, например, Мэл из Австралии.
— Я приехала к друзьям в Германию, и мы вместе решили записаться на «Штандарт». Я тут недавно, но уже чувствую, что однажды вернусь, чтобы остаться подольше.
Здесь у каждого своя история и причина, почему он решил пойти в море. Даша Филимонова больше шести лет работала ветеринаром в Москве. А потом решила поменять жизненный курс и сбежала в море. На корабле она всегда чем-то занята: часами пропадает на мачте или в машинном отделении, усердно изучает морскую науку и мечтает стать профессиональным моряком.
— Мне говорили, что будет трудно, что корабли — это почти цыганский образ жизни, — вспоминает Даша. — Но море и полет паруса очень близки мне по духу, моя душа стремится, как парус, вслед за ветром, я чувствую, что корабли и море — это моя стихия.
А капитан «Штандарта» Владимир Мартусь большую часть года проводит на борту.
— Для меня самое важное здесь — это свобода. Свобода принимать решения. Если мне нравится фестиваль — я прихожу на него с кораблем, если не нравится — иду в другую сторону. Это мир, который создаешь своими руками. И раз уж я здесь 15 лет, значит, он мне нравится.
У этой свободы есть и другая сторона. С 2009 года корабль скитается по морям Европы и не может вернуться в родной Петербург. Деревянный парусник не вписался в классификации ГИМС, в Морской и Речной регистры. Формально эта проблема разрешима: сейчас «Штандарт» существует в Европе как спортивная яхта, в этом же качестве его можно зарегистрировать и в России.
— Я жду от города поддержки в организации конструктивного обсуждения этой ситуации, — говорит Владимир Мартусь. — В этом году мы отмечаем 15-летие с начала плавания и 20 лет с начала строительства корабля. Возвращение «Штандарта» в Петербург было бы лучшим подарком ко дню рождения.
Марина ПОЛЯРНАЯ. Фото из архива автора
