Накануне великой даты в нашей истории — 75-летия разгрома фашистов под Сталинградом — хочу рассказать о своих родственниках, причастных к тем далеким героическим событиям
Мой прадед, Михаил Еремеевич Коновалов, родившийся в 1914 году в городе Царицыне в многодетной семье, поступил в артиллерийское училище. Участвовал в боях на Халхин-Голе, затем в войне с Финляндией. Великую Отечественную встретил в 1941 году на границе. В начале обороны Сталинграда защищал взлетно-посадочную полосу Качинского училища. А погиб старший сержант артиллерии Коновалов в 42-м в родном городе. Осколок вражеского снаряда настиг его по дороге домой со службы. Когда он, истекающий кровью, добрался до места, обстрел усилился. И тогда Михаил заслонил собой от неминуемой гибели встретившую его на пороге мать. После смерти сына она до конца своих дней не снимала черный платок с головы.
Перелистывая семейный альбом и всматриваясь в лицо своего прадеда, я все чаще задумываюсь над его судьбой — а ведь он мог бы жить!
Моя прабабушка Елена Яковлевна Руденко (Герасева) принимала непосредственное участие в восстановлении промышленности города-героя Сталинграда, а до этого строила оборонительный рубеж на подступах к Москве.
Родилась она в 1926 году в селе Самариха Башмаковского района Пензенской области. В октябре 41-го, когда стало известно, что враг подошел к столице, — их, молодых девчат, призвали на трудовой фронт. Из Москвы отправили на станцию Моршанск под Тамбовом. Вот как она сама рассказывает о тех событиях:
«Вагоны, в которых мы ехали, продувало насквозь, холод не давал нам согреться. Немцы бомбили «железку», обстреливали станции и поезда. Это была дорога жизни, по которой прошли совсем юные комсомольцы. По прибытии на станцию назначения нас поставили на паек, который состоял из одного литра хлопкового масла на месяц и 700 граммов хлеба в сутки. И тут же вышли на работу. Копали окопы, блиндажи, противотанковые рвы, траншеи. Страшный гул самолетов, бомбардировки и канонада близких боев навечно остались в памяти.
Рядом с нашим бараком располагался лагерь для военнопленных. Однажды оттуда сбежали двое немцев. Одного сразу застрелили, а другого посадили в бочку с ледяной водой. Я тогда возмущалась и кричала на наших ребят: «Что же вы творите, как так можно!» В ответ — тишина. А потом раздался протяжный стон одного старого солдата. Он не мог удержать слез, когда назвал меня дочкой и рассказал о настоящих ужасах войны, о том, что творили фашисты и что сделали с его семьей: они повесили жену и дочь на площади. В тот день я поняла, что такое фашизм.
Помню, как мы надевали резиновые сапоги (теплой обуви не было), которые примерзали к ногам так, что мы их не чувствовали. Даже потом, когда протягивали ноги к огню. Позднее мы организовывали дружины для строительства домов, точнее, бараков для жилья. На тот момент меня назначили старостой группы: ведь до войны я была секретарем комсомольской организации. «В отца пошла», — говорили соседи. Яков Яковлевич был участником Гражданской войны, в годы коллективизации — председателем колхоза.
Приходилось не спать ночами: мы вязали для фронта теплые рукавицы и носки. Знали, что они обязательно попадут к бойцам. Ведь там воевали и наши близкие. Мой брат Григорий ушел на войну в мае 41-го, а в декабре того же года пропал без вести. Сестра Анна, будучи старшим сержантом медицинской службы, до 1944 года вывозила раненых на санитарном поезде. Потеряла во время бомбежки сына и любимого мужа.
Я не могу жаловаться на жизнь и на выпавшие невзгоды, но хочу сказать, что мы выполнили свой долг, отстояв независимость нашей Родины!»
Тимур КАРАНДАШЕВ, курсант Волгоградского техникума водного транспорта имени адмирала флота Н. Д. Сергеева
